Нет любви без песни и песни без любви
Почти десять лет назад поселился в нашей станице талантливый человек, профессиональный музыкант, поэт, композитор-песенник, входящий в «братство гармонистов России», и постоянный участник телевизионной программы «Играй, гармонь!» Геннадий Владимирович Манник.
Вместе с гармонистами «золотой десятки России» он путешествует с концертами по всей стране, его знают в городах и сёлах Золотого кольца России, Брянской и Оренбургской областях, Самаре и Вологде, Сибири и Казани, Украине и Белоруссии, а на нашей станичной сцене он почему-то появляется нечасто. Наверное, стесняются приглашать знаменитость на сельские концерты, а зря, он человек простой, открытый, готовый дарить свои песни всегда и всем, не мыслящий жизни без творчества.
В наши привольные знойные степи из далёкой холодной Сибири его привели безграничная, вместе с ним родившаяся любовь к песне и сама судьба, благодаря которой здесь он встретил ту, которую всю жизнь искал. Добрую, милую, гостеприимную и открытую, сумевшую разделить печаль и радость, понять романтичную душу поэта, услышать крик его души и биение любящего сердца.
Татьяна Григорьевна Малахова с первого взгляда покорила сердце музыканта, но покорилась не сразу. Несколько лет гармонист доказывал ей свою преданность и желание стать надёжной опорой. Вот уже шесть лет они по-настоящему счастливая, живущая интересами друг друга, гостеприимная, поющая семья. С особым трепетом они обустроили свой небольшой уютный домик, многие вещи в нём с любовью и желанием сделаны или отреставрированы руками хозяина, чем несказанно гордится и не нахвалится Татьяна Григорьевна. Обзавелись немалым хозяйством, оно в удовольствие прожившему всю жизнь в деревне музыканту. В их доме есть горница – комната славы, так я её назвала, – где хранятся любимые гармони и награды хозяина, семейные фотографии, памятные вещи и казачья атрибутика.
Как выяснилось, корни-то у Геннадия Владимировича казачьи. Когда-то его дед, казак станицы Лобинской Краснодарского края, волею судьбы оказался в Сибири и велел никогда никому не говорить о корнях своих, русские, мол, и всё тут. Много воды утекло с той поры. Но требующая воли, размаха, простора, шири казачья натура пробилась, выжила душа и, заключив договор с судьбой, повела потомка казака избранным ею путём – домой.
Морозным декабрьским днём 1954 года из маленького сибирского села с удивительным названием Романтеево на легендарном советском самолёте АН-2 его маму спешили доставить в роддом райцентра, но малышу не терпелось увидеть этот мир, и он родился прямо на борту «кукурузника», став старшим сыном в семье.
Отец работал шофёром, был прирождённым столяром и плотником, всю мебель в доме – шкафы и стулья, столы и диваны – делал своими руками и ещё от природы, а может от предков своих, был одарённым гармонистом-самоучкой. В юности он грузил на Иртыше баржи зерном и сторговал там гармонь за бутылку. Всю жизнь не расставался с «певуньей» своей, играл на слух самозабвенно и лихо. Был желанным гостем на сельских торжествах и свадьбах. Всю жизнь работал сам, где как мог подрабатывал и детям лениться не позволял. Чуть подросли – на сладости, штаны и платья сами себе в колхозе зарабатывать стали.
Мать была сельским пекарем, имела медаль «За трудовую доблесть», тоже прекрасно пела и играла на гитаре и балалайке. Однако музыкальный дар передался только одному из четверых детей – рождённому в полёте Геннадию.
Как ни берёг, ни запрещал прикасаться к гармони отец, уже к пяти годам, потаясь, малец самостоятельно освоил его инструмент. Правда, и улику своей «незаконной» деятельности оставил – одна из издающих волшебные звуки кнопочек, запав, навсегда замолчала. Но даже схлопотав от отца «горяченького» и получив ещё более строгий запрет, тянуться к музыке не перестал.
В сельской школе, учеником которой вскоре стал Геннадий, был гремевший на всю Омскую область духовой и струнный оркестр, руководил им учитель химии Ю.А. Дробинин. Сюда и направил свои стопы первоклашка. Педагог по достоинству оценил способности самородка и определил его в баянисты. Инструмент в наличии имелся, но играть на нём доселе было некому. Здесь мальчишка освоил нотную грамоту и почти все имеющиеся музыкальные инструменты. В школе ему было скучно, стихи задавали слишком длинные, и если он забывал прийти на урок, все знали, что искать его нужно в оркестровой. Здесь он увлечённо переписывал ноты, всегда находил себе занятие по душе и готов был проводить дни и ночи в этом понятном ему мире музыки.
Вместе со школьным оркестром он объехал всю Сибирь и даже однажды оказался на одной сцене с Людмилой Зыкиной. Её голос и песни навсегда покорили паренька и, возможно, сыграли решающую роль в выборе жизненного пути. И гармонь ему вскоре доверил отец. Как-то на деревенской свадьбе он позволил себе и гармони дух перевести и вдруг услышал, как кто-то залихватски развернул меха его любимицы и сыграл не хуже мастера плясовую. «Да кто ж такое мог себе позволить?! Неужто Генка?!» – «Так и есть!» – «Эх, играй», – махнул рукой отец. Больше он не запрещал сыну прикасаться к реликвии, правда, одна кнопочка на ней так и осталась безголосой.
Сразу по окончании восьмилетки талантливому пареньку предложили занять в родной школе место ушедшего на пенсию учителя пения Г.Г. Гутикова. Того самого, которого все дразнили «га-га-га», страдающего косоглазием, строгого и безобидного, простоватого и требовательного, на чьих уроках Генка-сорванец часто чудил, грыз сахар и которого очень любил. Вчерашний ученик вёл уроки пения в классах с 1 по 7, получал зарплату 30 рублей и очень неловко, неуютно чувствовал себя в учительской, среди вчерашних наставников, которым часто докучал.
Затем он закончил ПТУ по специальности «монтёр связи» и отправился служить в армию. На призывном «купцы» набирали связистов, шофёров и профессиональных «духачей» для штатного военного оркестра. Геннадий, набравшись смелости, сделал два шага вперёд и, не моргнув, соврал, что окончил Гнесинку по классу трубы. Он умел играть на трубе, но далеко не профессионально и, конечно, завалил первое прослушивание. Однако руководитель оркестра, видно, разглядевший в дерзком, решительном пареньке искру таланта, оставил его в оркестре, дав пару месяцев на освоение инструмента. И не ошибся. Уже через две недели новобранец прекрасно прошёл прослушивание и стал музыкантом духового военного оркестра. Так исполнилось не только желание сельского паренька, но и мечта его музыкального руководителя Юрия Алексеевича Дробинина, который часто говорил: «Если хоть один из моих учеников попадёт в профессиональный военный оркестр, буду считать, что я жизнь свою прожил не зря».
Отслужив срочную, Геннадий вернулся домой. Работал в местном Доме культуры аккомпаниатором, художественным руководителем народного ансамбля и хора. Влился в ансамбль «Гармонь» и объехал с ним пол-России. Геннадию Маннику довелось выступать с Омским государственным хором и областным народным хором «Сударушка». Он был близко знаком с ныне покойными братьями Александром и Геннадием Заволокиными, неоднократный участник выездных концертов и гость их передачи «Играй, гармонь!». В Новосибирском композиторском конкурсе он стал лауреатом всех степеней, в том числе и международной, которой были удостоены всего три человека из России. Здесь же познакомился и стал членом команды и другом гармониста «Золотой десятки» Алексея Ефимова из г. Фролово. Не без его участия Геннадий Владимирович оказался в наших, подаривших большую любовь и счастье и, кажется, ставших родными краях.
Поселившись в вольном казачьем крае рядом с той, что любима и любит, Геннадий Владимирович написал много новых стихов и песен, которых у него более ста, на стихи местных авторов, поэтов-любителей и профессиональных литераторов России разных времён. В этом году Геннадий Владимирович занял первое место в областном конкурсе авторской песни «Моя Волга» в рамках международного праздника «День Волги» и получил гран-при 10-го межрегионального конкурса гармонистов в г. Татарске Новосибирской области «Играй, гармонь сибирская». Вдохновение живёт там, где живёт счастье, и нет любви без песни, как песни без любви.
Алла ФИРСОВА.
