Пятьдесят золотых лет
В былые времена поговорку «Берегли платье снову, а честь смолоду», каждый ребенок знал с младенчества и шел по жизни с этим незыблемым принципом. Народные традиции и семейные устои соблюдались в семьях строго, потому и были они куда крепче сегодняшних, а дети, выросшие на достойном примере своих родителей, их уважительном отношении друг к другу, создавали собственные крепкие семьи. И примеров тому множество. Сегодня героями моего повествования станет именно такая семья.
Иван + Анна = 50 золотых лет. Именно этого – дожить до свадьбы золотой в любви и согласии – желали этой завидной паре родные и друзья на свадьбе полвека назад. Расписались молодые потихоньку 22 декабря 1968 года, аккурат в рождественский пост, но традицию не гулять в пост нарушать не стали, все положенные строгости соблюли, а веселую многолюдную шумную свадьбу сыграли только 12 января 1969 года в своем, собственноручно молодым супругом построенном, новом доме. Под этой родной теплой и уютной крышей прошли их счастливые молодые годы, родились детишки-погодки, сын в 1971, а следом дочурка. Под ней к семейной паре Ивана Ивановича и Анны Степановны Гришиных пришли и мудрость, и зрелость. Здесь внуки росли и подолгу гостили, под этой надежной семейной крышей и золотую свадьбу отметили.
Я спросила у «молодых: «Не уж-то за все эти годы вы не наскучили друг другу?». «Нисколько. Нам вдвоем не бывает ни скучно, ни грустно. Работаем вместе, отдыхаем вместе, а взгрустнется, можем песни под гармошку на два голоса сыграть и станцевать легко», — не сговариваясь и дополняя друг друга ответила семья. «И в чем секрет такого бытия?» — опять не унималась я. Супруги недоуменно переглянулись, на минуту задумались… «А мы об этом никогда не думали», — сказала Анна Степановна. «Просто жили и старались ничем не обидеть друг друга, а уж если случилось недоразумение, быстренько сглаживали неровности и обиду не таили», — дополнил супруг. «Ну, раз не хотите секрета раскрывать, тогда, пожалуйста, о жизни своей расскажите». «Да нет у нас никакого секрета, беречь, жалеть, любить друг друга нужно, а про жизнь — это сколько угодно, хоть на целую книгу нарассказываю», — оживился Иван Иванович. — Хочешь, про детство свое расскажу?». И… Разговор затянулся надолго.
Было у отца с матерью три сына, почти как в сказке, вот только жизнь была совсем не сказочная. Иван третьим родился в предвоенном 1940 году на хуторе Колотаевском. Ему и полутора лет не было, когда отец в первых рядах добровольцев ушел на фронт. Через год пришло известие о том, что Гришин Иван Михайлович пропал без вести. Последним местом его приписки значился Крым. Именно здесь в 1941–1942 гг. Красная Армия потерпела ряд сокрушительных поражений. Крым стал ареной самых ожесточенных, кровавых сражений и страшных потерь, символом жертвенности и массового героизма советских солдат и моряков. Мясорубка там была страшная, в ней и сгинул отец троих сыновей. Здесь же весной 1944-го, в Крымской наступательной операции, была одержана одна из самых славных побед. Вражеские потери впервые были в разы больше наших, а освободить полуостров и взять штурмом Севастополь Красная Армия смогла всего за месяц. Манштейну же на это потребовалось в десять раз больше времени!
В одночасье осиротела семья. И по сей день никто не знает, где могила родного человека и есть ли вообще тот заветный скорбный холмик на этой земле. Мать, Ефросинья Васильевна, одна растила своих соколиков. Работала в колхозе разнорабочей – куда пошлют, там и трудилась. Дома и за бабу, и за мужика пахала. Нет, Гришины не пухли с голоду, в семье всегда были коровка, овцы, курочки, но и сытыми не были. Все то, что давало хозяйство, редко попадало на семейный стол. Большая часть продукции уходила на уплату непомерных в те годы налогов, только маслица с одной коровы десять кило нужно было сдать, а не смог – компенсируй деньгами, которых в колхозе тогда не платили, и чтобы их получить, нужно было что-то продать, но что? Этот вопрос никого не волновал. А ведь еще и керосин, и спички, и одежка какая-никакая нужны. Но люди не плакались и не стенали, как тяжело им живется. Для фронта, для победы и для восстановления разрушенной страны они готовы были последний кусок отдать.
Братья, хоть и были совсем еще малыми, старшему только в конце войны за десять годков перевалило, тоже сложа руки не сидели, и Ванюшку всюду за собой таскали, обучая житейским премудростям и способам добычи пропитания. Он был смышленым, крепким, всё как губка впитывающим. Потому и вырос «рукастым», работящим, надежным, стал настоящим, рачительным хозяином.
На промысел мальчишки ходили гурьбой. С озера весной несли домой целые охапки вкусных корешков чакана, собирали дикий чеснок–скороду – их ели сырьем. В степи собирали перекати-поле и еще какую-то травку, перемалывали (принесут ворох, а получится пара горстей). Эту трушку мать смешивала с картошкой или кукурузой, если есть добавляла мучицы и пекла лепанки. Летом было посытней, подножный корм спасал. А по осени, как только встанет первый лед, шли на обмелевшие за лето и давно примеченные музги. В них подо льдом, как под стеклом, рыбку видать. Тихонько подкрадывались к замершей щучке или карасику, ловким, сильным ударом по льду оглушали рыбешку, потом топориком вырубали лунку, через часок другой такой работы или развлечения наваристая ароматная ушица была обеспечена всем. Думали мальчишки не только о сиюминутном пропитании, но и на перспективу строили планы и впрок запасы делали. В самом глубоком месте той же музги рыли яму, да поглубже, и ждали день, два, три… Когда лунка вновь подернется льдом, а рыба соберется в глубоком местечке у отдушины, аккуратно, чтобы не спугнуть стоящую рыбешку, вырезали молодой ледок и черпалом выгребали улов. Для излишков добытой провизии дома в сарае был подготовлен импровизированный холодильник – яма, выстеленная камышом, в которую рядками, перемежая со снегом, укладывали излишки рыбы. Конечно, везенье и погода ребятам сопутствовали далеко не каждый день, потому уловок и хитростей у них было множество. К долгим голодным зимам все готовились тщательно и загодя. Из срезанного год назад и отлежавшегося камыша еще по теплу плели хуторяне хитроумную, долгоиграющую, снасть-ловушку – кацы, ставили ее в начале декабря на речушке Песковатке, а снимали лишь по весне. Описать ее устройство и принцип действия не позволяет площадь газетной полосы, но улов она давала неплохой и постоянный.
Так, осваивая тонкости деревенского быта, промысла и мастерства, что остались в наследство от дедов и прадедов, общими усилиями выживали осиротевшие семьи и дети военной поры. Они и оружие осваивали самостоятельно, ружье было в каждом дворе, и мальчишки сызмальства могли правильно обращаться с ним. И зайчишку с куропаткой могли подстрелить, и волков голодных от стада отпугнуть, себя и семью при необходимости защитить. Иван ни в чем не отставал от старших братьев, а помимо всего прочего самостоятельно освоил балалайку и гармонь. Совсем мальцом он выстукивал мелодию на стареньком тазике, потом извлекал чудесные звуки при помощи маминой вязальной спицы из найденной где-то большой пружины. Мать никогда его за это не бранила, не делала замечания, да и здорово у него это получалось, к любой услышанной песне мог на слух мелодию подобрать. Была у Ивана заветная мечта – собственная, настоящая гармошка-малиновы меха. И она осуществилась, правда много позже, когда старшие братья стали работать, прибыла прямо из Тулы – мама любимая постаралась. Эта гармошка заливисто пела и рассыпала свои наигрыши на деревенских вечерках и посиделках, на свадьбе хозяина и его детей и, конечно, на золотом юбилее сказала свое и лирическое, и ностальгическое, и зажигательно-веселое словцо.
Шли годы. Иван окончил семь классов и с четырнадцати лет начал работать в колхозе имени Ленина. Был прицепщиком и помощником тракториста, потом сам сел за рычаги, работал комбайнером, получил права и пересел за баранку автомобиля. Все паренька устраивало, но начальство поставило ему на вид отсутствие среднего образования – пришлось пойти в вечернюю школу. Там и встретил он свою ненаглядную Анюту.
Маленькая, ладная, хрупкая, с удивительно большими карими глазами. Её хотелось окружить заботой и вниманием, оградить от проблем, защищать от невзгод, в общем, влюбился с первого взгляда. И очень даже вовремя, только что отстроенному вот этому самому дому требовалась хозяйка, а ему – любимая и верная жена. Совсем еще молоденькой Аннушке этот взрослый, веселый, стройный гармонист и, как говорится, первый парень на деревне, тоже приглянулся. И семья молодая скоро сладилась.
Анна тягот военного времени не испытала, она родилась в 1949 году в хуторе Суляевском. Она тоже росла без отца, рано ушедшего из жизни, но в своей многодетной семье была младшенькой, пятой, любимой и балованной. Окончила восьмилетку и пошла в районный дом быта учиться на швею, да так на всю жизнь там и задержалась, разве что место дислокации вместе с предприятием меняла да курсы повышения в Волгограде прошла. Всю себя она отдавала семье и детям.
А Иван Иванович, теперь уже почтенный отец семейства, решил продолжить учебу, окончил Новоаннинский техникум механизации сельского хозяйства, работал в том же колхозе, позже стал зоотехником по пчеловодству в районном управлении сельского хозяйства, тогда в каждом колхозе была своя пасека, а в районе насчитывалось более двух с половиной тысяч пчелосемей. После ликвидации и сокращения крылатого хозяйства перешел в районный земельный комитет, откуда и вышел на пенсию.
Теперь супруги Гришины наслаждаются спокойной размеренной жизнью под крышей уютного теплого милого дома. Гордятся надежными крепкими семьями своих взрослых состоявшихся детей, успехами внуков и мечтают о правнуках, которым тоже смогут многое дать и заложить в их открытые детские души главные правила жизни и секреты семейного счастья.
Алла ФИРСОВА.
